> Но бывает ведь и по другому. Не видят автора, не видят, а потом открывают всего сразу, с более ранними произведениями, в которых видно как росло мастерство.
> Вот Анне не стыдно за школьные сочинения. Это может означать всего лишь, что они были написаны искренне. А какие чувства Анна вы испытываете при их чтении? (Личностный рост заметен? J
Помня о том, что все без исключения были вызваны серьезным давлением обстоятельств, можно сказать: не покривив против своих принципов, я обошла все требования тупого подражания, где могла — писала свое, в остальных местах делала аналитику. И хотя срез анализа, естественно, неглубок, большинство стратегичеких линий выдержано верно.
Личностный рост здесь немного ни при чем так как я бы по своей воле никогда не стала ни читать такие книги, ни тем более писать что-то по ним. Но также личностный рост немного причем так как выход из ситуации был найден.
Последним наездом на личность в моем лице был факт, что меня вызывали на закрытую коллегию учителей ив ынуждали признаться, что я списала так как сама по себе такого написать бы не смогла. После отказа они стали действовать по-другому: просто влепили мне лишнюю четверку в аттестат, тем самым уничтожив плоды двухлетних трудов по завоеванию серебряной медали. Мораль: быть личностью в нашей школе было вредно, и это так. На самом деле, это было элементарное выживание, по возможности не падая до подконтрольного им уровня. Было трудно из-за полного отсутствия поддержки, но в целом мне удалось.
Что касается свободных тем, то я писала по Сей-Сенагон «Записки у изголовья», после чего свободных тем мне не давали. Делала в основном аналилику, вполне корректно.
Вся моя школьная жизнь проходила под большим давлением. Мне кажется, есть разница между вынужденным творчеством, заключенным в жесткие рамки и подкотнрольным репрессивными методами, и свободным писательством неопытного автора. Также нужно различать отработанность стиля и отшлифовку мысли, а также практическую полезность книги (если она есть). Конечно про худ.лит. практичную часть не выделишь, кстати отчасти поэтому я ею не занимаюсь.
Неужели прославленный Браун, принесший моему издательству такие прибыли, писал так ужасно? У него хоть слог хорош, или только новая мысль?