Не поминайте лихом...Вот и обещанный фрагмент дневника. Но, чтобы он был не такой мрачный и полезный, я решила поместить свои комментарии и предположения относительно моих эмоций.
«Так больно. Очень хочется все вылить на бумагу. Я так давно не испытывала этого, может, оттого что была слишком занята»
Чтобы как-то абстрагироваться от боли, я пишу, тогда становится понятней.
Действительно, когда нужно постоянно что-то делать, нет времени думать или страдать. Благо ли это? Не знаю, может быть, это заглушает чувства.
«Причина та же – мое не восстановленное зрение. Особенно больно, потому что уже поздно. Скоро мы переедем. Где я буду заниматься?»
Один из моих страхов – потерять время. На самом деле, во время переезда заниматься будет сложнее.
«Я плохо вижу и это очень больно. 2 раза думала о самоубийстве. А ведь с 9 этажа – это железно насмерть»
Я стояла на балконе. Серьезно об этом никогда не думала. Скорее отвлеченно. И не думаю, что я бы в реальной жизни это сделала бы. Может быть, меня это так в двоюродной сестре так раздражает, потому что в глубине сама иногда об этом думаю? Но я вспоминаю о родственниках, о своей жизни и об этом перестаю думать.
«Господи, ну почему именно у меня такое плохое зрение? У моих ровесников таких проблем нет. Ну почему именно я? Почему? А мне кажется, я бы столько сделала бы, если бы оно было 100 -процентным»
Это обида, при чем направленная в высшую инстанцию. Впрочем, и обещания давать в условном наклонении легче всего.
«Я не могу ничего довести до конца. Я очень хочу видеть, но у меня почему-то ничего не получается. Кажется, я потеряла веру в себя. Ее и так-то было немного, а сейчас и той не осталось»
Это понятно, вопящее недовольство собой.
«Я даже заплакать не могу: это старая глубокая боль»
Это моя давняя проблема: когда мне просто плохо без обостряющих обстоятельств, я не плачу. Это довольно противно.
«Я в Солигорске работать не могу. Там давление бабушки и дедушки»
Первый раз работать по системе я попробовала 2 года назад у бабушки. Тогда я прочитала книжку. И скинула полдиоптрии за 2 месяца, потому что работала абсолютно без настроя, ничего не поняла, а еще тогда у меня был кризис. В результате от этой поездки по этой и другим причинам остались тяжелые воспоминания.
«Я не могу ходить к Татьяне Ивановне. У нее катаракта. Я боюсь таких проблем»
Татьяне Ивановне 71. Она, кстати, прочитала книжку «Опыт дурака» и прошла курсы. Для меня она редкий образец безверия в себя. Хотя для своего возраста, у нее удивительно ясная голова.
«22 у меня встреча с Рубеном. Кошмар! И что я ему скажу? Зрение не восстановила, какой из меня стажер. А за 10 дней ничего не сделаю»
Рубен – это мой препод по системе. Я собираюсь с ним поговорить о переводе и продолжении учебы в Питере. Это очень знакомая ситуация, особенно для студентов. Ничего не делал, а тут понимаешь, что занятие скоро, а оттягивать некуда.
«Я столько раз обещала себе, что восстановлю зрение. Меня тошнит от своих невыполненных обещаний! В дневниках у меня куча записей по работе по зрению. На курсах я всегда начинала заново и верила. Что на этот раз у меня все получится.»
Это сильно похоже на первый гибрид придурка с умником, описанный в книжке Анны. Насчет местной анестезии.